Со словарем

Помните Обитаемый остров? Оплот демократии, выродки и трансляторы? Нет, пока моя прекрасная родина обходится без тех милых башен (или они давно уже есть?), потому прямое воздействие на неокрепшие мозги ввиду досадного отсутствия в законодательстве права властей на произвольную лоботомию, похоже, решили отдать на откуп метро. А что — семь миллионов благодарных ушей в день. Вещай не хочу. Они и вещают. Рекламы то ли стало меньше, то ли вообще сошла на нет, что несомненное благо, только вот "информационные оповещения" строчат, как из пулемета. И, как всегда, фирменным косноязычным языком,

И прокуратура москоского метро такая хорошая, и как же им сложно работать, и благодарно относитесь к возможному шмону, и террористы, суки, отовсюду лезут, и давайте-ка в триллионный раз повторим хором правила пользования, и как же, б***ь, в метро опасно, и барыги обязательно продадут вам левак или расклеют недостоверную информацию, и не шалите на эскалаторе, и увеличилось (в энный раз) количество дорожно-транспортных происшествий, и дети — дауны, их надо спасать от машин, и родители их — тоже дауны, им нужно трижды в день напоминать, что детей, этих даунов, надо спасать от машин. Всего и не упомнишь.

И так без остановки. Человек слушает, слушает и отключается. А бесконечный поток нефильтруемых слов льется, льется. льется.

Потом, в определенный момент, меняешь риторику и без лишних хлопот устраиваешь хрустальную ночь. Или еще что.

Слава объявлениям! Оповещениям слава!

П.С. Или просто в департаменте информирования пассажиров полные дегенераты сидят? Ведь тоже нельзя исключать в наше нелегкое время.

День рождения дрожайшей супруги ― он как снег для ЖЭКа, нежданный и внезапный. Потому загодя подготовиться положительно невозможно. Но не в этот раз! Тем более, когда изящным движением аккуратной ручки (или аккуратным движением изящной ручки?) она превратила свой телефон в трафарет для рисования паутины, вопрос о подарке отпал окончательно.

Как показывает вековой опыт, высокотехнологичные новинки, как правило, рождаются на далеком востоке, спустя какое-то время телепортируются, как замчумленной шарахаясь России, на Запад и только потом проникают сквозь родные границы. Поэтому алгоритм прост: хочешь что-то новое ― вези из Китая.

Алиэкспресс подсобил с распродажей и бодро отрапортовал: недельку, чтоб найти трубку где-то на складе, и 10―50 дней, чтоб довезти до далекого далека  гонконгской авиапочтой. Опция "мне б побыстрее" отсутствовала. Зато бесплатно.

Покручинился, но взял, хотя шансы, что дойдет к часу Икс, по степени призрачности походили на тень отца Гамлета в солнечный полдень.

Алиэкспресс тянул до последнего ― все десять дней, чтобы дойти до дальнего угла склада, взять коробку с телефоном и положить в пакет, ― но потом взял под козырек: фух, начальник, погрузили в железную птицу и отпустили с богом. Через пять―десять дней на сайте почты сможете в свое удовольствие лицезреть, как летит посылочка ваша.

Ну хорошо, начал я время от времени тыкать в брюшко трекингу. Знать не знаем никакой посылки, говорит, лучше вы нам факс черканите.

Обновляются медленно, тешу себя спасительной мыслью, а сам заказал еще один телефон у русских, что быстро из Китая возят. Получил, подарил, перепрошил, а гонконгская почта все молчком.

Написал в Али, зарылись в землю и не дышат. Написал в Гонконг. Перепроверил на английской версии Почты России (русская таких странных номеров отслеживания не признала). Знаем, говорит Почта, видели. Это экспорт. В Финляндию.

Чтоа?! Мало-мало удивляюсь и протираю глаза тряпочкой для очков. Экспорт ― это ж вроде как не в ту сторону, куда мне надо.

Впрочем, наверное, ошиблись, успокаиваю себя в очередной раз, никакой другой информацией, кроме как "экспорт" и "Финляндия", Почта России не располагает. Ну, значит в Гонконге один номер, здесь другой.

А потом думаю ― эх, была не была, что это за странная финская почта. Проверяю: батюшки, посылочка, моя, родная. И в Москву по моему индексу едет, и вес подходит, и просто мимими. Мими. Ми…

ИЗ ГОНКОНГА. В МОСКВУ. ЧЕРЕЗ ФИНЛЯНДИЮ. КАРЛ.

Эпилог

В Гонконге не знают, что на запросы граждан можно отвечать до месяца, поэтому уже на следующий день рассыпались в извинениях: ой, простите, но с вашим трекинг-номером, к сожалению, мы не можем сообщить точное местоположение. Уже пять сотрудников нашей компании, опечаленные нашей несостоятельностью и невозможностью помочь Вам, сделали себе харакири. (Почему харакири? Они из японского офиса.)

А Почта России, что твоя спящая красавица, очнулась ото сна и как начнет говорить, не остановишь: прибыла ваша посылка, еще позавчера, в Пулково. Куда ж еще, если, напомню, из Гонконга в Москву. Теперь на перекладных отправим в столицу нашей родины. Ликуйте. И молитесь.

Меж тем, за время пересечения русско-финской границы посылка потяжелела на 4 грамма… 

Не успело закончится вчера, как наступило сегодня.

Нет ничего прекраснее беспробудного сна. Если демон ночи ― этот милый, кучерявый злодей ― не обрек тебя на предрассветные страдания, не обратил ложе твое в океан студеный, не втоптал тебя копытом в простыни, не возопил громоподобно "Тавать!" (читай, "вставать"), задумайся, не увлек ли тебя сладкий покой к краю бездонной расселины, на дне которой тлен и разрушение.

Открываешь глаза и сразу понимаешь, что больше не заснешь и будильник не понадобится. Что страшнее всего в жизни? Не вселенский ужас, какие рисуют в дешевых ужастиках, а легкое несоответствие ожидаемой реальности. Идет человек по улице, не гремлин и не годзилла, но без тени ― вот что страшно. Потому что так не должно быть. Так и тут, разлепил глаза, а перед тобой, на простыне, стоит блюдце, доверху наполненное сахаром. В СЕМЬ УТРА. БЛЮДЦЕ. С САХАРОМ.

Подскакиваешь. В комнате порядок, какого не было с того самого незаслуженно забытого дня, когда Алиса поняла, что игрушки можно раскидывать. Лего на месте, Ярины игрушки на месте, одежда не раскидана, куклы не сложены в погребальный костер, машина не переехала жирафа ― порядок. А рядом с тем местом, где ты только что блаженно спал и ничего не ведал, продолжает лежать блюдце с сахаром. Не дематериализуется, зараза.

И Алиса скачет подле, веселая и свежая.

Галопом бросаешься на кухню, ведь там холодильник, газовая плита, хрусталь, посуда немытая. И стульчик, старательно подтащенный к столешнице. И следы детского творчества: сахар из сахарницы, до которой вообще-то не так просто добраться, с небольшими потерями пересыпан на то самое блюдце. А соль из солонки, как мы выяснили за утренней кашей, наоборот в сахарницу — для гармонии.

Ну что ж, теперь на ночь стулья убирать будем. И молиться.

Сегодня ночью Алиса перешла на совершенно новый уровень. Пользуясь нашим беспечным сном (если никто не будит — следует крепко-накрепко задуматься, не стоит ли проснуться и проверить, все ли в порядке), она залезла на диван, с дивана перебралась на комод, с комода извернулась и достала с еще вчера недоступной, третьей полки шкафа (до второй она може добраться, если подставит стульчик) лекарства, вату и влажные салфетки. Лекарствами она подобно опытному пахарю засеяла пол и Ярину кроватку (хорошо, что к Яру попал пшикающий пузырек и он ничего не выпил), вату магическим образом превратил в снежинки, а салфетки супротив своей обычной цивилизованной привычке тырить не больше одной за раз разложила на просушку всей гурьбой. Аспиратор, когда я уходил, мы так и не нашли.

Продираясь через джунгли вываленных повсюду в спальне игрушек, я наткнулся на собственную зубную щетку и пасту, хотя, чтобы добраться до них, надо проявить чудеса эквилибристики и, балансируя на краю ванной и проявляя чудеса аккуратности (ничего в раковину не упало) достать с полочки.

Вызвать Сатану несложно. Он придет, грозно рыкнет, наваляет по попе и свалит отдыхать на работу. А вот матушка останется одна одинешенька на поживу милым деткам.

Принести с кухни таймер (не у края, поверьте, лежал), усесться у подушки, на которой по случайности спит папина голова, и выставить на нем минуту — это нехорошо.

Когда с полок исчезли чеддер и рокфор, я тихо матерился.

Когда моцареллы стало больше, но вся она — беззастенчивый отечественный закос под Италию, я взроптал.

Когда пустующие полки завалили адыгейским и сулугуни, я прифигел.

Когда на смену приличным сырам пришли российские ноунеймы — с умопомрачительными названиями и вкусом "что-то типа сыра", я громко ругался, не стесняясь дочери.

Когда на замену Европе появилась малосъедобная Аргентина с двойным ценником, я взял на пробу и потом плевался.

Когда полки завалили колбасным сыром, стало понятно, что это конец.

В продолжение предыдущего возмущения.

Этюд, который можно было бы озаглавить "Имя им — уникальность", "Четыре лица — четыре имени", "Неповторимость бытия" или "От я до иа один шаг".

IAROSLAV LOZOVSKII

Или это твоя родина, сынок.

Все на одной картинке:

БОНУС

Ладожский вокзал в Питере относительно новый. 

Милиция стала полицией относительно давно. 

Все встреченные по пути указатели о реформе правоохранительных органов не слышали: