Со словарем

Я хотел бы рассказать вам про Родос, тот самый, что взрастил автора Ники Самофракийской и "меха-шубы-трансфер-от-отеля". Черт с ними, с этимологией и туристическими достопримечательностями — поговорим об истории.

Волею богов и в первую голову Гелиоса родосцам посчастливилось оказаться в по тем временам центре ойкумены, и они не преминули поучаствовать во всех мало-мальски значимых античных заварухах, по паре раз на дню меняя политические пристрастия.

Началось все с общегреческой стенки на стенку между Троей и сборной остального мира — родосцы предпочли встать на сторону заморских собратьев, выделили целых девять кораблей и потеряли своего бравого царя.

Когда попозже Заку Снайдеру на потеху родился Дарий и пошел воевать материковых греков, жители Родоса скумекали (будем честны, под определенным давлением), что недаром Древняя Греция зовется Древней — кто-то ее в этой древности оставит, и уж кто-кто, если не персидский царь. Поэтому сметливые родосцы подмахнули и персам четыре десятка кораблей. Но случился Саламин.

Недолго печалился Родос: как только Афины принялись собирать разрозненные греческие земли, остров немедленно объявил себя крымнашем и влился в стройные ряды истовых эллинов. Правда, и тут не все так просто. Сначала родосцы присоединились к афинскому альянсу, чуть позже послали их и поддержали Спарту, затем подружились с персами уже против Спарты, а тут и Второй афинский морской союз подоспел, как же туда не войти!

Вскоре случился у македонского царя Филиппа сын Сашка, и, как подрос, любимцы Гелиоса сообразили: вот она, золотая жила. Записались в союзнички и доверили себе опасную миссию курировать торговлю с Египтом. Ну, вы знаете: мумии для Британского музея да туфли из крокодилов. Взаимовыгодно и надолго. Надолго — это до смерти Александра. От расстройства родосцы изгнали македонский гарнизон и поручкались с египетскими Птолемеями в пику Антигону, чьи владения отлично просматриваются с северного берега острова.

Ответ не заставил себя долго ждать: на остров высадился Деметрий, который Димка только для папы, а для остальных Деметрий Антигонович, полководец внушительной армии, оснащенной огромными человекоподобными стенобитными машинами. Ретивые островитяне оказались не так просты и, чтобы в следующей серии нашего остросюжетного триллера отгрохать седьмое чудо света, бились до победного. Повоевали, повоевали, да и разошлись, причем, по условиям мирного договора, политический курс Родоса — эка невидаль — снова сделал крен на 180 градусов: отныне и вовеки вечные родосцы божились участвовать во всех войнушках, какие только учудит Македония.

Останки же осадных машин пошли с молотка, и вот на эти-то деньги островитяне захотели красиво: огромную (то ли 18, то ли 30, то ли 36, то ли вообще 60-метровую) статую бога-покровителя. Про судьбу выписанного из южного (50 километров по шоссе) города Линдоса скульптора Хареса ходят две легенды. Красивая: он понял ошибки, допущенные в расчетах, и покончил жизнь самоубийством. Некрасивая: из-за нехватки материалов назанимал баснословные суммы и покончил жизнь самоубийством. Отсюда мораль: красиво или некрасиво, а конец суть один.

Исполин простоял недолго, причем доподлинно неизвестно где: в порту, как ехидничают напрочь чуждые романтики ученые, он стоять не мог, на месте акрополя или дворца великого магистра — мог. Но, согласитесь, кому он там, поодаль от моря, нужен? Как он выглядел, тоже доподлинно неизвестно. Но мы-то знаем.

Шут с ним, с Колоссом (и очередным предательством — пострадали македоняне, у которых воцарился еще один Филипп), потому что на диком западе взошла звезда Рима. Издревле патриотичный во всем, что не касалось финансовых интересов и сиюминутных душевных чаяний, Родос метнулся под знамена зарождающейся сверхдержавы. Ну, как метнулся — по-своему, по-родосски. В нужный момент островитяне встали на сторону Персея Филипповича, изрядно досадив союзникам. Римляне ответили со всей возможной деликатностью: объявили соседний остров Делос зоной дьюти-фри, обрушив котировки родосских базаров. А кто, простите, поедет к вам за вискарем и жвачкой, если на каждую акцизная марка нелеплена?!

А раз карта плохо легла, то пора сынова поднести римлянам мусаку с гиросом, да и подписаться участвовать в военных кампаниях, "пока готы не разлучат нас". Под таким соусом островитяне поучаствовали в Третьей пунической войне и даже сразились с Понтийским государством, несмотря на то, что их связывали тесные и дружеские отношения. Ничего личного, просто бизнес.

Но если раньше времена были простые: предал, убил, простили, то когда в Риме закрутилась сантабарбара с сенатскими разборками, угадать выигрышный номер стало намного труднее. Например, родосцы выступили за Помпея против Цезаря, но, на их счастье, отделались устным предупреждением. А вот чуть погодя, отказавшись поддержать Кассия и Брута в борьбе с Сенатом, островитяне уже огребли по полной. Кассий лично наведался на курорт, где куролесил до умопомрачения и вывез статуй и украшений без числа.

С выбором религии родосцам снова не подфартило. Одни из первых познали радость христианства (личный митрополит с I века), но оказались под Византией, то есть с православием, а таких в этой части ойкумены не очень жаловали. Частые землетрясения спишем на руку Госдепа, но и без того остров страдал от набегов всех, кто был в состоянии бегать и плавать. Что поделать, такова судьба заштатной провинции Византийской империи. Времена разгульного промискуитета закончились, островок просто пошел по рукам.

О Родосе вспомнили только тогда, когда новостные ленты запестрели душераздирающими кадрами из поверженного Иерусалима и крестоносцам потребовались авиационные базы для переброски сил на восток. Шутка ли, держателями почетных карт Rhodos Crusading4Peace Club стали Ричард Генрихович "Львиное Сердце" Плантагенет и Филипп Людовикович "Август" Капетингов.

Когда же авантюра с Дранг-нах-Остен приелась участникам мероприятия (на это понадобилось два века), толпы флагеллантов, которых дома видеть никто особо не жаждал, решили нести слово Христово по всей земле. Доступной земле. То есть на островах.

Выселенные из-за разногласий по вопросам ведения сельского хозяйства с Кипра иоанниты (они же госпитальеры, они же, как выяснится чуть ниже, еще и мальтийцы) решили по-христиански взять шефство над заблудшей овцой Родоса. Но тут такое дело: представьте, как какой-нибудь БлэкВотер объявляет Басру своей собственностью. Или Мариуполь, без разницы. Вполне естественно, что местные жители и — на минуточку — расквартированные на острове византийский, генуэзский и венецианский гарнизоны вышли из себя. Чтоб вернуть их обратно, потребовалась пара лет богоугодного мордобоя. После победы рыцари расплодились по всему острову, отгрохали 30 крепостей, а с местами отправления религиозных обрядов поступили вообще просто: переделали православные церкви в католические. Когда еще через двести лет пришли османы и прогнали докучливых рыцарей, они оказались не менее просты. Оставшись в очередной раз без крова, иоанниты отправились дальше, на Мальту, где и стали именоваться Мальтийским орденом.

Последующие четыре века Родос не представлял для мировой общественности ровно никакого интереса, разве что случайный турист забредал поглазеть на очередное землетрясение. Когда Греция обрела независимость от турецкого ига, далекого острова в ее составе не оказалось. Но случился 1912 год: Турция решила потягаться с итальянцами за Ливию, а в итоге потеряла и Родос. Казалось бы, тут и сказке конец: грекам снова разрешено жить внутри столичных стен, богопротивные муслимы изгнаны, православие никто не угнетает, но как бы ни так. Злоключения не закончились. Сначала итальянцы вообще приняли фашизм и решили забабахать для дуче маленький рай: с вином и дачей. В 43-м же они собрали манатки и отправились готовиться к Нюрнбергскому процессу, оставив военные базы на островах немцам, после чего англичанам пришлось выбивать каждый остров по отдельности. А уж как отвоевали, тут и Греция подоспела: наш, говорят, Родос, родной, любимый. Никому не отдадим! И стали жить-поживать да туристов поджидать.

Разбирал намедни стол, а надо сказать, после прибавления в семействе и расширения ареала распространения моей дражайшей супруги он приобрел отчетливые очертания свинарника, и в глубине одного из ящиков, промеж двух бонусных карт Спортмастера, покрывшегося ржавчиной Айсика и немецкой медицинской страховки, которую я делал на стажировке в Магдебурге лет эдак сто тому, наткнулся на такую вот примечательную пластмасску:

И с другой стороны:

В переводе: "Обладатель сей вещицы ― дюже добрый распорядитель турниров и знаток правил коллекционной карточной игры Военное ремесло".

Артефакт из далеких времен с такими, уже давно позабытыми тегами, как Портал, WarCry, Легион, Оба Два и прочее.

Началось все, помнится, с подвальчика между Смоленской и Парком культуры, в пяти минут от Golden Ring'а. Столы, вокруг которых стайками кучковался народ и играл во что-то неизвестное. Потом у игр появились имена. Магики тогда казались высокомерными, замкнутыми в своем мирке с двумя богами: манаскрю и манафлуд. У WarCry'я все было по-другому: небольшая, но открытая тусовка со своими Личностями. Здесь были Некромант и Локи, Дроу и Добро. И сама игра была гораздо приятнее: на карточках красовались по-настоящему фэнтезийные орки и гномы, а не темное непонятно что из Матыги. Сначала миром Вахи заразился папа, а вслед за ним и я. Быстро родительская комната ощерилась отрядами кропотливо раскрашенных фигурок. Параллельно мы всей семьей увлеклись ККИ, а затем ― даже открыли собственный клуб.

WarCry ― к общей беде, разрабатывался кучкой энтузиастов, достаточно быстро позабывших о смысле слова баланс и просто забросивших свое детище. Но благодаря тому, что он по всему миру оставался явлением локальным, даже немногочисленной московской тусовке удалось привнести что-то свое (поправьте, если я не прав, но отечественные матыжники ничем подобным похвастаться не могут). Были местные особенности ― нигде, кроме России, популярностью не пользовалась колода, построенная вокруг хаосита по имени Стиркаар. Везде ее считали слишком однообразной, а потому уязвимой, у нас же половина участников турнира могла прийти с такой декой. Разумеется, были общие тренды ― колода на Скипетре, не знаю уж, где она появилась впервые, успела быстро устареть и принесла мне на немногочисленном, но гордо звучащем Чемпионате России четвертое место. Выиграла тогда "добрая" колода на Красавицах ― начинавшая работать, когда на столе уже не оставалось дружественных отрядов.

Но без ложной скромности, самым крутым достижением русской мысли и по несчастливому стечению обстоятельств ― первым свидетелем и возможно в чем-то катализатором быстрого заката игры в России стала моя колода, созданная вокруг способности милого дракона по имени Аранох (в Англии она уже именовалась greatwyvern deck):

На Чемпионат мира я не попал из-за сложностей с визами, но вот Чемпионат Германии совпал с уже упомянутой стажировкой, а потому был всласть оттоптан.

Суть greatwyvern deck как и любой комбо-колоды ― получить необходимые карты, чтобы раскрутить убийственную комбинацию. Упрощенно это выглядело так: сперва Аранох ― ключевая карта комбы ― отсиживался за спинами пушечного мяса, но достаточно скоро отправлялся на смертельный вылет. После получения какого-нибудь бонуса к силе игралась казалось карта "Ой, это моя нога!" с вопящим гоблином на картинке. Она трансформировала всю силу дракону в очки тактики (за их счет игрались карты) и непосредственно в сами карты. Больше "Ногой" никто не играл, потому что схватки выигрывались как раз за счет силы. Аранох же, получив нулевую силу, много очков тактики и немного карт, только раскочегаривался. Игрались карты, умножавшие получаемые бонусы, снова увеличивалась сила и опять сливалась в тактику и карты, и, когда на руке появлялись все необходимые элементы комбы, разыгрывалась карта, позволявшая не тратить очки маны, и несколько карт-финишеров с текстом "заплатите Х очков тактики и Х очков маны, если вы выиграете этот бой, уничтожьте отряд противника с силой Х или меньше". Таким способом за ход уносилось до семи отрядов. Второго захода на цель уже не требовалось.

Когда я вернулся из Германии, российский WarCry уже практически склеил ласты. Всех переживших расставание пережевала бездушная машина Magic: The Gathering. Больше играть было практически не во что. К Магии я никогда особой любви не питал, разве что Равника пришлась по душе, хотя и играл много. Даже судьей стал. Конкуренты крупнейшей ККИ периодически пытались проникнуть на российский рынок с новыми играми, но до поры до времени их потуги успехом не венчались. Во-первых, сильна была сама Магия. Во-вторых, расцвет переживал made in Russia Берсерк, своего рода шахматы с кубиками. В-третьих, Upper Deck, чья карточка и вызвала весь этот бессвязный поток воспоминаний, сначала решила покорить российский рынок игрой Vs. System, в основе которой бои между персонажами из всемирно известных комиксов. Но время оказалось неправильным: тогда экраны еще не захватили качественные фильмы по комиксам, а народ предпочитали травить людьми икс.

Но вот появившаяся следом ККИ по Миру Варкрафта так быстро и бесповоротно провалиться не могла ― слишком уж большой пласт фанатов, слишком уж хорошо у Близзардов работает маркетинг. Здесь вам и особые карточки, позволяющие получить специальную зверушку в онлайне, и рейдовые колоды ― к игре подошли с толком и расстановкой. Вот ее-то OP Manager'ом (от слов Organized Play) я и побыл какое-то время. Работа непыльная: переписываться с регионами (успешно), поставлять новости на сайт (не очень), ― и, поскольку я отнесся с ней с прохладцей, быстро закончилась. Сама по себе WoW TCG миллионы фанатов не покорила, а я, не получив бюджета на продвижение, тоже не напрягался. Помнится, я даже правила не удосужился как следует выучить ― вот лентяй-то.

Э-эх, были времена ― скупая слеза скатилась по щеке, а в уголках испещренного морщинами рта забрезжила слабая улыбка. А голубую пластмасску я не выкинул.

Простите за спойлер, но очень уж символичненько получилось. Акунин, конечно, умеет находить алмазы в пепле истории (экие у меня обороты пошли)

Аргонавты Белой и Красной Мечты: