Хельсинки — это (продолжение)
Где-то в ста девяноста километрах от контрольно-пропускного пункта Торфяновка.
Идея легко и непринужденно скататься из Питера в Хельсинки зародилась у родителей (или, как настаивает бабушка, у мамы и папы). Потом они отпали, а вот расхваленное средство передвижения — автобус — осталось. Это ж так круто: 5—6 часов и ты уже на месте. Однако в каникулы райский уголок под утилитарным названием Торфяновка оказался местом поистине адским.
Российская таможня напоминает кабинет трудовика: интерьеры сделаны будто бы из ДСП, пограничники смахивают на школьников — их много, а толку мало. Для процедуры паспортного контроля хватает двух финнов, то на родной стороне не справляются семеро. Один пограничник берет автобус на абордаж еще на подъезде: "У всех визы есть? Покажите!" Четверо в кабинках изображают зверскую активность, однако суета и нерасторопность все равно приводит к возникновению стихийных очередей, сумятице и прочим бюрократическим прелестям. Предпоследняя сотрудница таможни проверяет, поставили ли ее коллеги штампики перед погрузкой обратно на автобус. Ну и заключительный аккорд — еще один интересуется наличием паспортов и правильного содержимого на выезде с КПП.
Вкупе с ожиданием в пробке перед таможней уходило часа по три в обе стороны. Впрочем, чего объяснять. Либо вы сами знаете, что такое таможня, и ничего нового не услышите. Либо вы и не представите. А если пытаться подыскать ассоциацию, то это как очередь в поликлинику, если бы она начиналась от метро. Вроде бы и очередь, а отдельные личности снуют туда и сюда. Так что начинаешь задумываться, в очереди ли ты собственно находишься и не стоишь ли зазря. А дернешься за шустрыми, потом фиг обратно встроишься — обсигналят и не пустят. Многочасовое ожидание к добродушию не располагает. И регистратуры в такой поликлинике нет, никто не подскажет, вместо нее — такс фри посреди снежного поля. Одно слово — таможня.
Хельсинки же — славный город. Этакий Санкт-Петербург в миниатюре, вариация на тему, какой бы могла стать Северная Пальмира, если б у нас больше делом занимались и меньше нефтью через Gunvor торговали.
Город на один день — это тоже про Хельсинки. Наверняка для полноценного изучения потребуется ни одна неделя, но вот пробежаться по главным достопримечательностям, да заглянуть на Суоменлинну — тут одного дня вполне хватит.
Один из туристических сайтов описывал Хельсинки как отличное место для гуляния. Посмотреть же первым наперво следует две вещи: корабли и кладбище. Первых попалось не очень много, хотя были и океанские лайнеры, а могилы президентов мы как-то проигнорировали..
Четыре церкви, на мой вкус, в достаточной мере описывают современный Хельсинки.
Кафедральный собор смахивает на Исакий, только Исакий-альбинос. Внутри печальный Лютер и еще несколько статуй. На то и есть лютеранский.
Успенский собор красуется налитыми бочками и вообще смотрится выигрышно со своей крутой горки по-над самым Старым рынком.
Темппелиаукио или, обычным языком, Церковь-в-скале отвечает за современность и практичность. Вырублена в скале, геометрична, опять-таки без изысков, Здесь проходят чуть ли не рок-концерты.
Вход:
Внутри:
Наконец, церковь св. Иоанна подражает лучшим шведским канонам резкости черт и задирания игл-шпилей.
С Россией, на мой вкус, Хельсинки роднят улицы. Не в том плане, что снег никто не убирает, а вместо этого обильно поливают реагентами. Напротив, здесь-то под сапогами скрипит мелкая галька, а со снегом по преимуществу борются. Но по сравнению с соседним Стокгольмом или тесными городками Прованса или Лазурного берега здесь неестественно широкие улицы. Там негде приткнуть машину в обход платной стоянки. Тут же свободного места хоть отбавляй, паркуйся, где душе угодно.
В торговых центрах и супермаркетах поразило наличие игровых автоматов. Этой болезнью даже Россия уже переболела, а в Хельсинки в каждом таком закутке кто-нибудь да играется. И подле обязательно стоит картоприемник. Все для вашего удобства.
Хельсинки не Филиппины, но культ Злых птиц силен и тут. Одежда и игрушки, напитки и еда. Целыми палетами.
Ну и, конечно, муми-тролли. В одном сувенирном нам даже долго втриали, что у них есть уникальная плюшевая игрушка — Морра. Ни у кого такой нет, а у них есть. Когда же мы взяли Снуснумрика и простого муми-тролля, то продавщица прижала серого бегемота к груди: эх, Морра, никто, кроме меня, тебя не любит.
Вот такой вот город, без особых изысков, но с красивой архитектурой, во многом скандинавский, но еще не потерявший флёр русскости.
А напоследок вам девятнадцаточка. Прелесть же.
Приквел: откуда есть пошел Хельсинки.
Продолжение: крепость Суоменлинна.
Хельсинки — это
Рассаживайтесь, детки. В продолжение нескольких не в меру длинных и занудных лекций (но местами с картинками!) я расскажу вам, откуда есть пошел град Хельсинки и что он из себя представляет.
Буде подбежит к вам завтра или в другой погожий, а впрочем равно и непогожий день человечек и ну приставать: скажи да скажи, что же такое этот ваш Хельсинки, — то не мешкайте особо, вдохните глубоко и отвечайте без обиняков. Хельсинки как субъект национального масштаба (а это, напомню я вам, ни много ни мало столица Чухонской губернии с пятьюстами тысячами душ населения) зародился единственно по попустительству царевны Софьи. Если же (а это как пить дать так и произойдет) человечек этот окажется не в меру любознательным и, хлопая рыбьими глазками, заартачится: мол, это еще что за тарабарщина такая, — мой вам совет: не горячитесь и развивайте мысль дальше. Правда на вашей, великодержавной, стороне, что бы себе ни думали эти сепаратисты недобитые.
Да, стало быть, продолжайте: именно царица Софья проиграла игру престолов™ господину Петру Алексеевичу Романову, вследствие чего тот укрепился на том самом выигранном престоле, начал воевать шведов, рубить евро-окна, зваться императором и вообще безобразничать по-всякому. Набедокурил до того, что отхватил земельки под Охта-центр и перенес заодно столицу к черту на кулички (если смотреть геополитически, то сущее безумие). Нормальные цивилизованные шведы, понятное дело, крепко задумались и попытались «максимально митигировать потенциальные негативные последствия экспансии» восточных орд, пользовавшихся таким небольшим читом, как неограниченные ресурсы.
Потому потесненные воины Тре Крунур заложили недалеко от свежеиспеченного Питера крепость, равных которой было мало. Судя по всему, только одна. Потому что промеж себя нарекли ее люди Северным Гибралтаром. Официально же звалась она Свеаборгом. А разместился же «их ответ нам», как уже было сказано, в вассальной рыбной провинции — Финляндии. Восточнее стольного Турку, километрах в четырехстах от СПБ тчк ру. На острове под деревенькой Хельсинки с населением в полторы тысячи человек. То есть и не совсем приют убогого чухонца, но вот приютЫ — то слово.
Вслед за местечково легендарным отцом твердыни Эренсвярдом (о! беспощадная русская транскрипция) подвалило французское, то есть союзническое золото, черенки (кстати, очень важная деталь, постоянно упоминающаяся финнами при описании 40-летнего строительства) стародавнего друга Эренсвярда, каменщики, плотники, солдаты, офицеры, а за офицерами и их жены. Поскольку Аймаксов еще не существовало, а развлечений душа требовала, то начались балы. И как начались, так и не думали заканчиваться. Вот и появилась на мшистых топких берегах цивилизация.
Вслед за стройкой века (крупнейший шведский строительный проект, если не врут) вырос и питающий крепость Хельсинки, а там и вся южная Финляндия подтянулась. Хельсинки развился до того, что вскоре свинтил у Турку право зваться первым средь чухонских городов и вообще катался как кот в масле.
С неприступной крепостью — Свеаборгом, — как это обычно и бывает, судьба-злодейка поступила буквально по-злодейски. Настоящую осаду Северный Гибралтар пережил только раз, и то в гарнизоне уже сидели русские, а бомбардировал укрепления объединенный французско-английский флот. Артобстрел был очень удачный, русские, так и не удосужившиеся поменять со шведских времен артиллерию, просто не добивали до союзнических кораблей, но взять форт так и не дали.
Потеряли же шведы свой Свеаборг в прямом смысле на соседнем, что твое футбольное поле, островке. С русской стороны — мы тогда нападали, шведы защищались — подплыли какие-то чины, из Свеаборга комендант. Шведские солдаты были готовы биться до последнего, благо численное превосходство было на их стороне, а время работало против славян — после вскрытия льдов российская армия за пару веков до Второй мировой узнала бы, что такое «попасть в котел». Однако комендант ничтоже сумняшеся сдал вверенное ему хозяйство и по причине некоторого недовольства со стороны соотечественников больше на территории Швеции никогда не появлялся, так и оставшись в крепости, чуть ли не на той же должности.
Русские владели Свеаборгом около века, успев застроить Хельсинки православными храмами, угробить крутейшие сухие доки, ну и, как я уже писал, чуть не сдав крепость англо-франкам по причине веры в авось. Кстати, после той войны, уже оправившись, Российская империя понатыкала по периметру острова (а вообще Свеаборг находится на семи островах) мощной артиллерии, но, естественно, по закону подлости вступить в бой ей уже было не суждено.
После революции 17-го Финляндия получила долгожданную независимость и почти сразу переименовала Свеаборг (шведская крепость по-шведски) или Виапори (то же самое по-фински) в Суоменлинну (финская крепость по-фински), благо и повод подвернулся — 170 лет с года начала строительства крепости.
Так-то так, отвечайте рыбоглазому человечку, Россия-матушка послужила первопричиной разрастания этих ваших Хельсинок, где теперь в каникулы финна днем с огнем не сыщешь, а «такс фри» самое ходовое выражение. А еще вернее виновата царевна Софья, что проиграла игру престолов.
Ну а картинки будут в следующих постах, непосредственно посвященных посещению Хельсинки и Суоменлинны.